Давно хотела начать писать о знаковых фигурах в модной индустрии. Но не хочется заострять внимание на тех, кто как капли воды похожи друг на друга своими безупречными образами и «общепринятым» стилем. Мне всегда нравились неординарные, слегка странноватые и даже фриковатые, но все же со своим мнением и мировоззрением персоны.
Мой цвет волос изначально был результатом неудачного похода к парикмахеру. Но я решила воспользоваться этой ошибкой — и в итоге вошла в образ эдакой Круэллы де Вилль. Теперь я не придаю этим черно-белым прядям никакого значения и вообще не вижу в этом ничего особенного. Мои волосы — это одна сплошная ошибка. И я совершаю ее уже довольно долгое время. С каждым разом мои ошибки приводят ко все более экстремальным результатам. Но я не слушаю других, мои прически не создаются по принципу: кто-то сказал «Знаешь что? Тебе надо уложить волосы так и так.»
Наверное, своей странной любовью к доспехам я обязана именно сюрреалистам. Моя металлическая рука — часть четырехлетнего проекта. Это ювелирное украшение в большей степени — произведение искусства.Моя сестра Кэтрин была персональным ассистентом Энди Уорхола в конце 70х и начале 80х. Я познакомилась с ним, когда мне было 17. Откровенно говоря, это было лучшее для него время: в тот момент Энди ассоциировался прежде всего с вечеринками. Тогда они были частью его искусства. На меня он произвел впечатление тихого, ранимого и милого человека. Он умел слушать людей и очень внимательно относился к тому, что происходило вокруг.Если я не могу найти в реальности то, что мне нравится, я придумываю и воплощаю это в жизнь самостоятельно.Люди думают, я вся погружена в кутюр. Да, это так. Но хорошие вещи не обязательно должны быть жутко дорогими. А вот, например, мои рубашки: чем больше их стираешь, тем красивее они становятся. Вы знаете, я ненавижу эту историю с сухой чисткой. Мне кажется, моя лучшая идея — это прачечная, такая олд-фэшн, где рубашки будут стирать по всем правилам.Самое замечательное в линиях Haute Couture это то, что тоже принимаешь участие в процессе создания наряда, ведь Haute Couture — это постоянные примерки. К тому же, это вещи, которые обязательно прослужат очень и очень долго. Я по прежнему покупаю кутюр, но уже не в таких количествах как раньше, и отношусь к выбору вещи очень осторожно, потому что все они так дорого стоят.
Мой стиль, конечно же, меняется с годами, но я всегда пытаюсь подходить к тому, как я выгляжу, с чувством юмора и большой степенью самоиронии.
У меня масса впечатлений и приключений, связанных с этой индустрией. Меня выгоняли с показов Chanel. С МакКуином мы попадали в совершенно невероятные истории — рассказывать не могу, так как он точно не захочет увидеть это в печати. Я получаю огромное удовольствие от всех модных проектов, в которых участвую. Конечно, мир моды порой может быть очень жестоким, но сейчас, на мой взгляд, он более интересный и динамичный, чем когда-либо. Четыре года назад я продала всю свою одежду, потому что поняла: в моде грядут большие перемены. Мне кажется, эта индустрия становится все более гуманной, менее корпоративной и завязанной на деньгах.
Со времен гранжа ничего реального в мире не произошло. Гранж стал последним движением, выросшим из художественной формы. В данном случае из музыки.
