Рождение современной модной фотографии часто связывают с профессиональным восхождением Эдварда Стайхена, впервые опубликовавшему свои работы в журнале Art et Décoration в 1911 году. Однако, очень мало внимания уделяется тому, насколько многие из новаторских визуальных реплик Стайхена опирались на модную иллюстрацию, в частности на работы художников Поля Ирибе и Жоржа Лепапа в двух роскошных, выпущенных ограниченным тиражом модных альбомах под названием Les Robes de Paul Poiret (1908) и Les Choses de Paul Poiret vues par Georges Lepape (1911).
В фотографии Стайхена довольно ярко прослеживается влияние авангардного кутюрье Поля Пуаре, который всегда искал свежие, неортодоксальные способы продвижения своих современных модных дизайнов. Стайхен успешно добился этого, позволив настроению, атмосфере и художественному вымыслу взять верх над резко сфокусированными, детальными изображениями одежды в вопиющих коммерческих целях, как это было в то время в модной фотографии. Что и говорить, это было захватывающее, новое направление для модной фотографии, которая с каждым днём все больше и больше отодвигала на задний план иллюстрацию, претерпевшую драматические изменения в руках Поля Ирибе тремя годами ранее.
В оформлении «Les Robes de Paul Poiret» Пуаре предоставил Ирибе полную художественную свободу в интерпретации своих современных платьев без корсета, предложив художнику запечатлеть дух его одежды в противовес детальной, буквальной интерпретации. Любые творческие приемы, знакомые традиционной модной рекламе, играли и растворялись в руках Ирибе: его фигуры были как плоскими, так и объемными, а цветовая палитра — смелой и яркой. Стиль Ирибе был особенным: художник явно находил вдохновение в японских гравюрах на дереве, а для воспроизведения иллюстраций использовал трудоемкую технику ручной трафаретной печати, известной как pochoir. Ирибе настоял на том, чтобы каждый из пятидесяти экземпляров альбома сохранил живописные качества оригинальной работы художника. Поэтому, когда небольшая группа богатых клиентов Пуаре получила альбомы в подарок, они приняли не традиционный каталог работ кутюрье, а портфолио двух художников: Ирибе и Пуаре — во всяком случае, Пуаре видел его именно так.
Я не коммерсант, — сказал Пуаре газете” Нью-Йорк таймс “в 1913 году, — Дамы приходят ко мне за платьем так же, как они идут к именитому живописцу, чтобы получить свои портреты на холсте. Я художник, а не портной
Пуаре, несомненно, занимался продажей одежды, но его гений и, как следствие, успех заключались в том, как он продавал свою одежду, умело представляя свои проекты в царстве, традиционно населенном только прекрасными художниками.
Публикация альбома Les Robes de Paul Poiret эффективно заложила основу для производства Les Choses de Paul Poiret vue Georges Lepape три года спустя, который обладал многими из тех же стилистических принципов, что и его предшественник. Вместе эти две книги утвердили модную иллюстрацию как выход для художественного выражения, диалог между модой и искусством, который вдохновил бы целое поколение художников эпохи модерна и ар-деко. Стилистические влияния Ирибе и Лепапа (который стал плодовитым иллюстратором моды) заметно отражались в творчестве пионеров глянца. Знаковые иллюстрации многократно появлялись на страницах ведущих модных журналов того времени, включая Gazette du bon ton, Vogue и Harper’s Bazaar. И, конечно, вдохновляли фотографа Эдварда Стайхена.
Альбом Les Choses de Paul Poiret был выпущен всего за два месяца до публикации фотографий Стайхена, которые сопровождали статью под названием “Искусство одеваться” в журнале Art et Décoration. Тот факт, что это был журнал архитектуры и дизайна интерьера, а не моды, является еще одним примером нетрадиционной маркетинговой стратегии Пуаре. Статья почти сразу же взывает нас к сравнению работ Лепапа и Стайхена, открываясь иллюстрацией Лепапа к жюп-кюлотт (буквально “юбка-брюки”) руки Пуаре, за которой несколькими страницами позже следует фотография Стайхена в такой же стилистике. Модели позируют одинаково, в одной и той же одежде, но фоны, хотя и в салонах Пуаре, разные. В подобных ситуациях всегда хочется узнать, что было первым, не так ли? Приняв во внимание факт долгой дружбы и сотрудничества Поля и Жоржа, можно смело сказать, что это действительно была иллюстрация Лепапа, как уже намекает статья Art et Décoration. Однако дальнейшие сравнения дают скорее убедительные доказательства того, что Стайхен не копировал художника, а действительно нашел вдохновение для своих революционных фотографий в иллюстрациях Лепапа.
Рассматривая стилистические элементы Les Choses de Paul Poiret, задаешься вопросом, почему последователи так активно брали за основу своего творчества художественный взгляд Лепапа. В альбоме Лепап, как и Ирибе до него, приглашает зрителя в сокровенный мир, населенный созерцательными, модными красавицами. Они легко входят и выходят из кадра, расслабленно располагаясь на подушках и в креслах. Это романтический, соблазнительный мир, в котором Лепап уделяет меньше внимания какой-либо конкретной детали одежды, полагаясь, по большей части, на настроение, красоту и эмоции, которые присутствие вещей вызывает у их владельцев.
Действуя по этому же принципу, Стайхен в своих снимках приглашает зрителя в окутанный дымкой заповедный мир, населенный магнетическими манекенами Пуаре. Однако на этот раз женщины в объективе Стайхена реальны и явно более осведомлены о своей аудитории, иногда глядя прямо в камеру, признавая зрительский взгляд. Модели, тем не менее, по-прежнему созерцательны по отношению к своему окружению и своей красоте. Туманное освещение усиливает знойную природу их черт и каждой сцены, а на многих кадрах, глядя на свои одежды или упиваясь своим отражением в зеркале, модели кажутся зрителю загипнотизированными собой.
Стайхен следовал примеру Лепапа не только выстраивая настроение и обстановку в кадре. Он также отразил многие композиции и позы художника, как показано ниже. Но как бы ни подражали стилю Лепапа фотографии Стайхена, они раскрывают тему, на которую только Лепап, долгосрочно сотрудничавший с Пуаре, мог намекнуть. И здесь разговор идёт о реальности замыслов Пуаре о человеческой форме. Лепап использует прямой, столбчатый силуэт платьев Пуаре, чтобы подчеркнуть статные качества его фигур, но он полностью отрицает даже намек на естественное тело, которое существует под ним. Этот способ изображения и стал отправной точкой для творческого новаторства Стайхена: детали, оставленные Лепапом для их последующего обнаружения объективом фотографа, найдены тонкими, но поистине прекрасными способами.
Несмотря на очевидное изменение среды, Стайхен успешно наполняет свои фотографии теми же романтическими, медитативными представлениями, что проглядываются и в иллюстрациях Лепапа, хотя и в более приглушенной цветовой палитре и, в буквальном смысле, более реалистично. Но и то, и другое — прекрасные свидетельства Искусства Одеваться.
В 1914 году современная модная фотография, какой мы ее знаем и любим сегодня, все еще находилась в зарождающейся, экспериментальной фазе. Однако пионеры модной фотографии, такие как Эдвард Стайхен, а затем и барон Адольф де Мейер, заложили основу для ее дальнейшего развития и раскрыли ее художественные возможности. По прошествию долгих лет их влияние до сих пор ощущается на страницах модных журналов.
